Проблема финансирования деятельности предприятий не имеет однозначных решений, как нет одинаковых предприятий и работают они в разных воспроизводственных режимах. Действительно, как отмечает Алексей Захаров, в заявлении говорится скорее о тактических целях, причем, доводя эти тезисы до абсурда, можно говорить об эффективности госгарантий исключительно по каким-то краткосрочным показателям финансовой устойчивости и платежеспособности кредитуемых предприятий. Никто почти не говорит о стратегической конкурентоспособности предприятий, возможности инвестировать в развитие, осуществлять капиталоемкие НИОКР. В этом смысле наверно бессмысленно рассматривать заемные источники финансирования (с госарантией или без) и выход на фондовый рынок как альтернативные друг другу. Чтобы состоялся второй вариант нужно запустить механизм развития самих предприятий, обеспечить условия для роста их капитализации, а уже потом пробовать рыночные инструменты, кроме того, сам выход на IPO кроме колоссальных трансакционных издержек может ни к чему не привести, не говоря уже о том, что контроль над крупными и стратегически значимыми активами будет потерян (а позволить могут его только крупные структуры). Сам инструмент государственных гарантий должен применяться преимущественно по отношению к кредитованию предприятий с длинным производственным циклом или реализации высокорисковых проектов технологической модернизации или освоения продуктов с длительным циклом окупаемости – тогда решается задача улучшения финансовых показателей и самих кредитуемых и их покупателей и контрагентов. Так, в мире применяется этот инструмент по отношению к сложным отраслям на примере аэрокосмической, судостроительной промышленности. Отчасти это применимо и в сельхозпроизводстве. Возможно, как замечает К.Туманянц, и нельзя говорить о некоем монополизме банков в отечественной системе денежного предложения, но и говорить, что они выполняют свою функцию в экономике тоже нельзя. Им и не выгодно обеспечивать ничем не гарантированное кредитование капиталоемкого развития. В лучшем случае – ритейл (и то, с большими оговорками), недвижимость и при этом отсутствие интереса к реальной экономике. При рентабельности продаж 5,5-7,4 %, например, в машиностроении (в 2011 году) думать, что возможно кредитование под 16 % невозможно. И дело не в том хороший заемщик или плохой. Под вторую категорию попадает весь производственный бизнес. Хотя, конечно, проблему эффективности собственника никто не отменяет.

Представляется, что государство может и должно заниматься не только созданием условий для фондирования бизнеса, но и самим фондированием. Необходимо формирование крупных суверенных фондов для запуска по-настоящему механизмов развития предприятий. Механизмы отработаны и достаточно эффективны. Те же федеральная контрактная система в США, DARPA.. И дело не только в фондировании ОПК, эти же инструменты, та же система госзакупок, но прозрачная и работающая по критерию качества, а не дешевизны могли бы и улучшить финансовое состояние, и способствовать решению долгосрочных задач в производственном бизнесе. В этом смысле госгарантии могут рассматриваться как дополнительный инструмент.

Никто не спорит с тем фактом, что конкуренция является механизмом, фактором, условием повышения качества услуг. Но кто сказал, что главным или единственным? Почему мы забываем о других средствах координации человеческой деятельности? Что, элементарная честь и порядочность не являются условием качественной, добросовестной работы врачей, учителей? Или эти вещи намеренно выкидывают в старый чулан, как что-то неактуальное? Скорее всего идеологи коммерциализации социальной сферы не забывают о них, наоборот, они рассматривают их как идеологически вредные. Только конкуренция, только борьба за з/п, только естественный отбор, как в животном мире. Рискую быть раскритикованным, но напомню, что наши образования и здравоохранение (это признается большинством даже закоренелых скептиков) были лучшими в мире – и с точки зрения качества, и с точки зрения системной организации. Как-то ведь могли работать, а не имитировать деятельность, могли находить финансирование для этих систем, а не превращать руководителей их организаций в завхозов или попрошаек, при этом в самом деле не размазывая тонким слоем деньги по учреждениям и их (нищим как сейчас) работникам. И работали они, учили, лечили и т.д. И, по-моему, нет ничего плохого, что сотрудники бюджетных учреждений получают гарантированное финансирование! А почему должно быть по-другому? Здесь в принципе рассуждать об «эффективности расходования» этих средств по тем же критериям, что и эффективность государственного финансирования какого-нибудь газового месторождения не корректно. Социальная сфера была в прямом и переносном смысле делом государственным, как государственной мыслилась задача обеспечить всеобщую грамотность, повышать интеллектуальный уровень населения и заботиться о здоровье нации, а чиновники отвечали за каждое решение, за каждый выделенный рубль, хоть и не было прозрачных механизмов демократического контроля и прочих институтов. Разве это плохо? А учреждения эти могли создавать актуальный качественный продукт с чертами общественного блага.

Мысль о том, что качество труда и профессиональный уровень в госучреждениях ниже, чем в частных не очень аргументирована. Но даже если это и так, то опять же причем тут частная/не частная форма, причем тут конкуренция? Наше образование, которое становится все более частным, выпускает все меньше качественных выпускников. И в итоге вчерашние двоечники, с гордостью платившие за обучение, сегодня пополнят коллективы что государственных, что частных клиник (последние растут как грибы после дождя). И если в 90-е мы еще всерьез думали, что человек, который платит деньги за обучение, будет лучше учиться, то вскоре эти взгляды не нашли в жизни почти никакого подтверждения. Большинство частных вузов превратили учебный процесс в бизнес, а заодно в угоду конъюнктуре и вкусовщине в нечто совершенно бесполезное, как и многие частные клиники за ваши деньги готовы лечить вас от того, чего у вас никогда не было. Действительно, в государственной, бюджетной сфере недостаточное качество услуг наблюдается даже на фоне растущих дотаций в модернизацию. Например, в последние годы в больницы разных уровней поступает современное медицинское оборудование, диагностические комплексы, но адекватных этому затрат на обучение персонала, да и вообще сопоставимых затрат в повышение интеллектуального капитала, профессионализма рядовых врачей (просто адекватной оплаты труда)пока не наблюдается. Отсюда отток – и не всегда в частный сектор, часто вообще из профессии.. Здесь опять ни в какой конкуренции и ни в рынке дело. На деле просто низкое качество администрирования, обычное безразличие к людям, неумение правильно организовать процесс. И конечно проблема совершенно дикого снижения социального статуса этих профессий. Что касается ценовой конкуренции, то, как верно заметил Алексей Захаров, в цене, как нам часто кажется, более качественной услуги частного сектора уже будет заложено «денежное выражение непонятно откуда взявшейся престижности» услуги (не важно даже в образовании, в культуре, в медицине). Это еще больше будет вымывать ресурсы из государственного сектора и снижать спрос, чисто искусственно, просто маркетинговыми средствами. Но и это бы ничего: тут другой аспект – намеренная элитаризация институтов социальной сферы. Именно ценовой барьер становится почти запретительным для большинства, которое раньше имело доступ к качественным услугам. И если раньше они были доступны ВСЕМ, то теперь это все очевиднее под большим вопросом. То есть происходит эрозия самого смысла общественного блага. Но это отдельная тема.