Аналитика

То, что прожиточный минимум, определенный для различных категорий граждан в России, не позволяет определить реальный уровень бедности – это факт. С другой стороны, очень многие ссылаются на тот факт, что прожиточный минимум за рубежом в разы больше российского. Да, в абсолютных цифрах это действительно так. Но проводить сравнение, напрямую, на наш взгляд не совсем корректно. Это обусловлено многими факторами (в т.ч. географическими), которые участвуют в определении величины этого прожиточного минимума.

Важно ответить на вопрос, что мы хотим как страна от показателя прожиточного минимума? Для чего он нам нужен? Был ли он введен как атрибут современной рыночной экономики или нет? Насколько он практически интересен, и для решения каких задач применяется? Да, формально он позволяет рассчитать размер социальных пособий, стипендий и т.д. Например, из последних предложений Правительства РФ можно привести законопроект об установлении минимального значения алиментов в размере четверти от величины прожиточного минимума. Но нужно понимать, что его реальное значение, если начать разбираться в составе корзины, невелико. Ниже прожиточного минимума не существует самого физиологического выживания. А таких граждан у нас (за чертой бедности) по последним данным за 2011 год 12,8% (за 2010 год – 12,2%). При этом следует иметь ввиду и то, что если увеличить минимум, то это будет уже совсем не минимум, и тогда он точно потеряет свое значение. Кроме того, если состав корзины не меняется, а стоимость набора благ, входящих в корзину растет в соответствии с уровнем инфляции, то, фактически, прожиточный минимум дублирует такой показатель, как индекс потребительских цен (об этом уже писали на этом сайте).

У нас сейчас существует ситуация, когда в Москве выплачивается до 40 различных видов пособий, рассчитываемых на основе значения прожиточного минимума, но они не позволяют повысить уровень благосостояния, обеспечить финансовую и экономическую устойчивость семьи. Тогда в чем смысл этих пособий и базы для их расчета – прожиточного минимума?

Если же задача состоит в том, чтобы бороться с бедностью, то, на мой взгляд, нужно, либо кардинально пересматривать подход к определению прожиточного минимума (для всего-то трех категорий жителей), либо совсем ликвидировать этот показатель. Второе является более предпочтительным. При этом важно понимать, что если мы сейчас будем идти по первому пути – кардинально пересмотрим показатель прожиточного минимума (на основе увеличения состава корзины), то у нас резко возрастет число бедных. Это вопрос уже не только экономический, но уже и социальный, и политический. За возникновением этих проблем последует необходимость повышения пособий, стипендий, одним словом трансфертов из бюджета, что сильно повысит на него нагрузку. 

Почему необходимо действовать по второму пути – отменять показатель прожиточного минимума в том виде, в котором он сейчас есть? Потому что прожиточный минимум – сейчас это, скорее, социальный показатель, нежели экономический, и ставил он другие цели, а не реальный ориентир для борьбы с бедностью и роста благосостояния. И сейчас он свою функцию в том виде, в котором применяется, не выполняет.

Что касается самой анализируемой цитаты, то она является частью письма Министерства финансов РФ в Правительство (по поручению Владислава Суркова) и включает в себя также ряд предложений об изменении подхода к расчету величины прожиточного минимума. Одно из этих предложений как раз и заключается в том, чтобы изменить подход к расчету прожиточного минимума - ввести показатель социального уровня бедности, «который может быть значительно ниже действующего сейчас прожиточного минимума за счет его корректировки на общесемейное потребление». К этому общесемейному потреблению могут относиться, например, какие-либо домашние бытовые приборы.

Вообще, в настоящее время в России применяется нормативный подход к определению прожиточного минимума. То, что государство пытается от этого отойти – это правильно. Но, скорее всего, задача при разработке предложений заключалась в том, чтобы предложить некую методику, применение которой позволило бы получить более низкий уровень бедности в стране, а также снизить объем социальных расходов, т.е. просто сэкономить денежные средства в бюджете. Хотя если начать применять западные методики относительного уровня бедности, то бедных у нас окажется не меньше, а больше. Так, один из вариантов – это считать бедными тех, у кого доходы меньше 50% среднедушевого дохода. В случае введения нового, описанного выше показателя социального уровня бедности, можно предположить, что и все соответствующие выплаты будет снижены в абсолютных значениях.

Показатель прожиточного минимума используется в России и для определения законодательным путем на основе Федерального закона минимальной ставки заработной платы. Так, например, в 2001 году отношение МРОТ к величине прожиточного минимума (для трудоспособного населения) составляло чуть более 12%. В 2011 году это соотношение было уже 66%. К слову, соотношение среднедушевых доходов населения России и величины прожиточного минимума за 4 квартал 2011 года составило 391%. В настоящее время норма о том, чтобы МРОТ был не ниже прожиточного минимума, не соблюдается. Но повышение минимального размера оплаты труда до величины прожиточного минимума потребует огромного объема денежных средств: до 60 млрд. рублей по оценкам Министерства Финансов.

Простое увеличение прожиточного минимума до неких средних показателей считаю неправильной мерой. В качестве неудачного примера можно привести опыт Германии, где на прожиточном минимуме могут сидеть семьями. Отсутствуют всякие стимулы к работе плюс огромная финансовая нагрузка на работающих граждан.

Надеюсь, когда-нибудь разработка новых подходов к расчету того или иного показателя министерством финансов будет решать задачу не получения «красивых» цифр для статистики, а решения реальных проблем граждан, создания четкого ориентира в виде прожиточного минимума, который отвечал бы сегодняшней экономической ситуации, а не ситуации двадцатилетней давности.